1. По итогам британского плебисцита («всенародного опроса») внутри благороднейшего лейбористского семейства разразился отвратительный скандал – умеренно-аккуратный партийный истеблишмент начал путч против «троцкиста» Корбина.
Точно такой же, какой подняли бы в США боссы «ослиной партии» в гипотетическом случае поражения «троцкиста» Сандерса в его битве с Трампом…
В вину Корвину ставят слабость работы с традиционным лейбористским электоратом – рабочими, крестьянами и трудовой интеллигенцией 45+ «доброй старой», т.е. провинциальной Англии – царства «мид-соммеров» [в котором всё не прекращаются «чисто-английские-убийства»].
Но тут Корвин стал жертвой рокового выбора лейборизма, сделанного более века назад. Тогда в Рабочую партию Великобритании пришли интеллектуалы-прогрессисты, которые обещали постепенно превратить её из внесистемной политической «секты» респектабельной парламентской силой. Нужен только ребрендинг. Почти одновременно похожие предложения были сделаны остальным партиям Второго интернационала.
Так в западном социалистическом движении появился и расцвёл так проклинаемый марксистами до своего вздоха «реформизм» - не сносить систему, но войти в неё и «заставить работать на пользу…»…
Всё удалось! Но мощный политический подъём привёл к лейбористам другую категорию интеллектуалов - сторонников реализации мета-целей социалистического движения… И произошло постепенное расслоение, вызванное тем, что левое движение на Западе – это исторический Тяни-Толкай.
Есть традиция радикально-гуманистического прогрессизма, идущая от Просвещения, с небольшой добавкой антипротестанской полемики времён католической Контрреформации и антиэлитистской и антидеспотической волной от библейских пророков.
И есть обращение к тому архаическому социальному идеалу, что в американской фантастике «строительства миров», например, у Роберта Шекли называли «патриархальный феодализм»: уютный полузакрытый мирок свободных, сытых и счастливых тружеников и вкушающих заслуженные плоды трудов праведных; достаток, покой и безопасность которых гарантирует вся мощь цивилизации и их гражданская активность… всё же остальное – от лукавого…
«Бритоисходцы» мастерски напугали <недорезанные сценаристами> «мид-соммеры» призраком большого и грозного мира, всё больше размывающего их «границы со вселенной»…
(Ад за порогом уютного мира - доминирующая тема англосаксонского хоррора).
И в электоральной коалиции лейбористов вверх взяли не сторонники «гуманного глобализма», всегда считавшиеся в партии чудиками (в британском понимании, что некоторая толика экстравагантности подобает джентльмену, именно этим отличая его от унылого кокни), но сторонники СОБЕСА ВЕЛИКОГО И МОГУЧЕГО.
80 лет беспроигрышного запугивания социалистической паствы корпорациями дал блестящий эффект, когда демагоги представили ЕС такой сверхкорпорацией.
Здесь надо отметить, что тогда же, когда премудрые «фабианцы» [в значении «вояки-изматыватели», аутентичным переводом на русские реалии был бы «кутузовцы»] с Гербертом Уэллсом [«Машина времени» - это притча-манифест демократического социализма] и Бернардом Шоу во главе толкали лейбористов на путь грядущих электоральных побед, более прозорливые интеллектуалы предсказывали, что, взятые как самодостаточные, лозунги социальной защиты у левых очень легко перехватят крайне правые популисты с их цезаризмом.
Чеканное определение: «Антисемитизм – это социализм для дураков» появилось именно тогда. Могу осовременить: «Антиевропеизм – это лейборизм для лавочников».
И исторически оказалось, что идентичность левой партии сохраняет не масса активистов, каждодневно сражающихся за доступное жильё и хорошие муниципальные больницы, но малая толика гипердемократических идеалистов…
И ещё одно наблюдение, завершающее первую тему: по закону «зеркальности» цивилизационных границ, британские лейбористы «отражаются» в США как «слоновья партия», где почти весь электорат – трамписты, а в штабах сидят «неоконы» с их думами об англосаксонском лидерстве в глобализации…
2. Случились внеочередные испанские выборы.
Итог: первые – консервативные либералы, вторые – традиционные левые (социалисты); третье – антисистемные левые, родившиеся из массовых протестов («оккупаев»); четвёртые - правые популисты. Но и обоим правым и обоим левым не хватило буквально нескольких голосов для самого зыбкого большинства.
Первые и вторые – очень дальние потомки главных противников в Гражданской войне 1936-39 годов и во времена франкизма, но всё давно быльём поросло…
Какие же варианты для коалиций?
«Германский» («израильский» 10 лет назад) – первые и вторые создают «большую коалицию», совершенно «кисло-сладкую», которую все с удовольствием долбят с обоих флангов.
«Французский» - умеренно-левые ни за какие коврижки не предают Левое дело и создают «вечную» левую коалицию, в которой они становятся заложником презирающих их левых радикалов. Но через долгий срок триумфально приходят к власти, в процессе чего радикальный союзник быстро теряет влияние.
С другого ракурса – это нынешний «израильский вариант» - широкий правый и очень правый правящий союз.
И тут суровый стратегический выбор! При создании правой коалиции умеренно-левые теряют почти все свои социально-политические достижения, а сохранить их поможет только политическая беспринципность и очевидное предательство левых радикалов.
Но левые радикалы никогда не станут второй политической силой Испании, поэтому их отжим в вечную оппозицию, кстати, психологически для них весьма комфортный, умеренным социалистам почти ничем не грозит.
Кроме одного - нарастающий центризм скукожит их поддержку по откроет электоральную базу для уже совершенно отмороженных демагогов – по израильскому, британскому, американскому, французскому и германскому образцам…
Здесь переход к пункту 1.
